В Новой Зеландии, недалеко от городка Греймут, в местечке, где недавно находилось русское поселение, стоит ржавый немецкий танк «Тигр» Т-У1 времен Второй мировой войны. Местные рейнджеры только гадают, какая история может предшествовать этому, - каким образом он оказался среди древовидных папоротников?
Разрешению такой загадки, возможно, помогают найденные в Калуге бумаги помещика, графа Житомирского Павла Андреевича, его дневник и вложенные в него письма Фредерика Чарльза Томпсона, англичанина.Эта история началась еще в 1911 году. События разворачивались в графской усадьбе в Калужской области, где Павел Андреевич увлеченно занимался хозяйством. Но он, возможно, не собирался всю жизнь просидеть в Ушатово. поскольку изучал языки.
1911 год выдался весьма «урожайным» по числу гроз во всем мире. Газеты писали, что наблюдалось немалое количество шаровых молний. Павел Андреевич записал в дневник об «ущербе хозяйству». Недавно построили амбар, и на время в него закатили новенькую коляску, выписанную из Берлина, стоимостью 120 рублей. Шаровая молния раскачивалась перед ним, как фонарь «летучая мышь». Потом заплыла в полуоткрытые ворота и - последовала вспышка, высветившая щели между досками, которые, между прочим «только теперь и стали заметны», - огорчился Павел Андреевич. И совсем он расстроился утром; распахнул ворота и не нашел экипажа; замер в недоумении, а вперед него проскочила русская борзая, «стоившая также немалых денег», как было написано в дневнике. И она, остановившись на том месте, где стояла коляска, тоже исчезла. Потрясенный Павел Андреевич запер, тем не менее, ворота, чтобы никто больше не сунулся, и предался размышлениям на страницах дневника, где свое удивление на «неведомое» сочетал с прагматизмом хозяйственника.
«Виновница курьеза, полагаю, шаровая молния. Жаль, что воздействие таковой пока не изучено. На земляном полу, где еще вечером стояла коляска (стоимостью в 120 рублей) - какой-то круг из серого песка. На нем и Люська, хороших кровей сука, исчезла неведомое».
При очень осторожном осмотре оказалось: «Круг этот состоит из песка мельчайшего и цвета невиданного. Исчезло и вброшенное мною запасное колесо от кареты, теперь ненужное. И каждый предмет исчезает на этом круге, будто тает как масло на сковородке. да только мгновенно и словно бы над песком. Стало быть, он не зыбучий».
Павел Андреевич осторожно, с самого края перелопатил странный песок и рискнул поднять горсть, которая сразу же пролилась через пальцы: песок был невероятной текучести. Житомирский подул на струйки. Они не развеивались, не подхватывались от дуновения. Этот песок и в ладонях: словно бы представлял одну целую массу. Казалось, что отделение части могло быть лишь кратковременным. Павла Андреевича не оставляло чувство края невидимой пропасти. Он положил лопату на границу песочного круга и начал медленно вталкивать ее внутрь. Едва своей большей частью она перешла за край - исчезла.
Он заметил, что песок как будто живет своей жизнью - иногда по нему медленно пробегает словно бы рябь. В центре, совсем уже медленно, иногда как бы прокручивался «водоворот».
Павел Андреевич даже перестал считать в дневнике те предметы, которые он, любопытствуя, без сожаления отправлял «в неведомое»; но пожалел о выпавших часах с монограммой, увлекших и золотую цепочку. «Вещи, если они, конечно, не растворяются как сахар в воде, то очень может быть, даже где-то появляются в своем виде. к недоумению какого-нибудь, допустим, француза или американца».
Далее Житомирский берет вощеный конверт, пишет письмо (на немецком, английском и на французском), в котором излагает то, что происходит в поместье. Он просит отписать в Ушатово того, кто получит это послание, и опускает конверт в песочный круг, как в почтовый ящик.
В 1911 году сэр Фредерик Чарльз Томпсон руководил топографическими исследованиями на берегу Тасманова моря в Новой Зеландии. После грозы недалеко от лагеря он обнаружил невесть откуда взявшийся экипаж: коляска стояла на странном песочном пятне. Никакого следа от колес рядом не наблюдалось. На следующий день прибежала русская борзая, след которой начинался от круга. И в последующие дни Томпсон находил различные вещи. Удивление его сменилось, наконец, раздражением. Поскольку он ни разу не наблюдал возникновение предметов, то сделал вывод, что все это затейливый розыгрыш. И когда на песке оказалось письмо, в котором корреспондент любезно попросил его связаться с Ушатово, - англичанин ответил так: «Я никогда не считал себя смешным человеком и полагаю, что никто не заставит меня считать себя таковым. Не сомневаюсь, что никакого мистера Житомирского не существует, но тем не менее, я обращаюсь по указанному
в письме адресу. За «мистером Житомирским» подозреваю в качестве оппонента не какого-то "русского", а коллег по Географическому обществу, которые вместо того, чтобы заниматься экспедиционными изысканиями, протирают кресла в своих кабинетах. Должен признать, что не умею разгадать эти фокусы. Разумеется, меня не убеждает сказка, которая рассказывается, вероятно, для убедительности, на четырех языках - про графство Ушатово. Доставив мне коляску (кстати, даже и не русскую, а германскую) и всякий хлам, Вы, «граф Житомирский», надеетесь убедить меня в некоем пространственном коридоре. связующем полушария? Это «чудо», которое Вы выдумали, вероятно, под хорошую порцию бренди, к которому к слову многие из вас, должно быть от кабинетной скуки, тлеют пристрастие. Хотя доставленная русская борзая, в самом деле, откликается на странную кличку «Льюска» - Прошу Вас, «мистер Житомирский»: 20 июля в 4 часа утра по вашему времени переправить ко мне – только вам известным способом - живого поросенка. Согласен наблюдать за песочным пятном, чтобы засвидетельствовать «доказательство». Попробуйте еще раз «подложить мне свинью». Если опыт удастся, готов отнестись к нему как к уникальному явлению. Без уважения, которого Вы не заслуживаете. Фредерик Чарльз Томпсон».
Павел Андреевич рассматривал марки и штемпеля на послании. Отправитель находился на краю света - в Новой Зеландии. Марка с птицей киви! По штемпелю можно было проследить, что письмо отправлено из Крайстчерча. Штемпель Литтелтонского порта. Отметка, сделанная в Ливерпуле. Далее города Европы. Наконец, Петербург, и вот - Ушатово.
У графа Житомирского жил в свинарнике хряк Андрон. Время от времени, дичая, он гонял по деревне мальчишек и баб, пока его кольями не приводили обратно. Хотели Андрона пустить на мясо, но не знали, как подступиться.
Рано утром 20 июля его, еще сонного, подвели к амбару, Павел Андреевич записывает: «Я, чтобы не случилось оказии, строго-настрого запретил мужикам входить, а сам. ровно в четыре часа зайдя с обратной стороны и встав за песочным кругом, - принялся его дразнить. Он ринулся как вепрь, но едва только вбежал в круг, как на его месте сделалось пусто».
Фредерик Чарльз Томпсон был человеком слова и в назначенный день и час ожидал от «мистера Житомирского» предъявления доказательства. Хряк Андрон, преодолев пространство нетрадиционным способом материализовался перед англичанином, продолжая
атаку, начатую в Ушатово.
«Доказательство» вполне убедило англичанина в том, что он имеет дело с Россией. Была налажена переписка с Ушатово. «Коридор» работал в одном направлении, послания новозеландца шли долго, однако Житомирский получил посылку - часы с цепочкой. И сам отправил в Новую Зеландию к английскому Рождеству гуся с яблоками в гусятнице.
Чарльз Томпсон рассуждает в од ном из писем: «Опубликованная в 1905 году "Частная теория относительности мистера Альберта Эйнштейна дает мне возможность предположить следующее: шаровые молнии, случившиеся одновременно в разных полушариях, неизвестным пока науке образом изогнула пространство, соединив ваше графство Ушатово с Новой Зеландией».
Томпсона удивляло, что этот «коридор» все же оставался постоянным, хотя и односторонним. Исследуя песочный круг, он даже заводил на неге экспедиционного мула.
«Я наполнял стеклянную банку "песком". Но это оказались не зерна кварца, перемолотые временем с алевритовыми частицами и полевым шпатом. И, спустя два часа, - субстанция исчезает. Такая материя не подчиняется известным нам физическим законам. Склоняюсь к мысли, что Ваше наблюдение, мой русский коллега, относительно ее однородности и невозможности длительного существования отдельной части без общего целого, похоже, точное. В случае искривления пространства, возможно, и должна была образоваться некая «амортизационная зона» из вещества, не поддающегося анализу. Впрочем, если вернуться к самому феномену, то надо ли удивляться на вещество, которое его, этот феномен, быть может, и осуществляет? Однако считаю, что если масса предмета вдруг окажется чрезмерной, то коридор может закрыться, поскольку чем большую массу имеет предмет, тем медленнее происходит формирование его. Привет Вам от Льюски!»
Англичанин живописал и местность, где он изучал портал. Житомирский читал про гейзеры и про бескрылых птиц киви, и ему виделось: прямо рай!
А между тем началась Первая мировая; времени для пересыла писем из Новой Зеландии требовалось все больше. А когда грянула революция - послания более не доходили. Граф Житомирский при новом укладе оказался завхозом в бывшем поместье, где располагалась
теперь сельскохозяйственная коммуна имени Томаса Мора. Павел Андреевич все чаще теперь размышлял, а не переправлять ли мужичков подальше от «утопистов» в тот «рай» на берегу Тасманова моря и не основать ли там русское поселение?
Вот на таких размышлениях записи Житомирского прерывались- Вероятно, дневник был хорошо спрятан, и, возможно, автор не собирался к нему возвращаться.
Но по прошествии более двадцати лет Павел Андреевич все-таки коротко изложил события, связанные с пространственным коридором.
Он упоминает о уже существующем в Новой Зеландии поселении, и что некоторые мужички даже забрали с собой скотину. Иммиграция (через амбар) началась с 1929 года - при раскулачивании. А в конце 30-х Житомирский спасал и «неблагонадежных», которым при
разнарядке было бы не спастись. С его помощью перемещался также, бывало, и рьяный чекист, склонный видеть в Павле Андреевиче врага мирового пролетариата.
Завхоз приглашал его в амбар «посмотреть одну странную штуку».
Дневник заканчивается словами: «Экипаж одного из "Тигров" нашел развлечение - после вечернего шнапса гонять по деревне, как хряк Андрон, только выкрикивая с башни "Der Kreig muss im Raum verlegt warden», то есть: "Война должна быть перенесена в пространство!"
Это и подвигло меня решиться заманить этот Тигр" в амбар. Чем пьяный фашист не свинья? И я той же дорогой, которую открыла когда-то коляска... Но немецкая телега будет другая теперь».
Танк, как Томпсон и предполагал, «перегрузил», должно быть, пространственный коридор. Новых сведений о портале в деревне Ушатово не имелось. Неизвестно, как сложилась судьба Житомирского в Новой Зеландии. Русская община на берегу Тасманова моря существовала до 70-х годов. Со сменой поколений, как это бывает, она распалась. И местные рейнджеры только гадают, каким образом на их побережье взялся танк времен Второй мировой войны? Он и ныне находится недалеко от городка Греймут в древесных папоротниках.
Максим СИВЕРСКИЙ
НЛО
Свежие комментарии