Очередной пророк, предсказывавший конец света в мае месяце, ничуть не смущаясь не случившимся предсказанием просто переносит его на осень. И десятки тысяч адептов ожидания «окончания всего» вновь и вновь соглашаются с тем, что «конец света слегка переносится». Они так привыкли к этой картине мира, что с лёгкостью пропускают обещанные даты, быстро переключаясь на новые сроки.
Это, действительно, — чрезвычайно удобная картина бытия — даже если очередная назначенная дата «не срабатывает» можно просто перенести внимание на новый срок.
Чем движимы эти люди? Чем вдохновляются эти пророки?
Конечно, можно сказать, что обещая людям скорый конец света, манипулятор просто использует один из множества способов относительно легального обогащения из арсенала Великого Комбинатора. И, вероятно, не без этого — деньги, конечно, сильный аргумент, но всё же не главный, не объясняющий самого основания этого мифа.
Жизнь в режиме ожидания её окончания, причём тотального, предельно драматического — уже давно стала привычной для большого числа людей. И этот процесс расширяется, проникая во все социальные слои, затрагивая молодых и старых, бедных и богатых. И не то чтобы все эти люди хотели поскорее умереть, но порой начинает казаться, что есть во всём этом ожидании некая глубинная природа, гораздо более значимая, чем бредни псевдопророков, ищущих адептов или же кинопродюсеров, взыскивающих богатые кассовые сборы.
Разумеется, сама идея окончания человеческой цивилизации в процессе исторического развития находила множество обоснований: стихии разрушали города, гибли целые народы, погружались под воду огромные острова, невиданным ранее холодом сковывало континенты — одним словом, у людей было достаточно оснований для того, чтобы сложить разнообразные мифы о времени, когда всё закончится.
И хоть нам нынешним и непросто принять ту мысль, что весь мир вокруг — живой, хоть нам со школьной скамьи и твердили, что природа есть «живая и неживая», для человека минувших эпох такое разделение было бы абсурдным, просто невозможным. Ведь как, к примеру, крестьянин мог бы назвать землю или реку «неживой природой», когда даже ребёнку понятно, что неживое не может родить живое? Как можно питаться от неживого, как можно вступать с ним в общение? А, ведь обращение к реченьке, к Солнцу, к земле, огню — есть едва ли не в половине сказок, былин, народных песен.
Понимание того, что весь мир — живой, обладающий своим особенным дыханием — ритмами, своим восприятием, своей формой сознания предполагает, что разговор о конце света есть ни что иное, как сбой во взаимопонимании живой природы и человека. Сбой в понимании смысла ритмов — дыханий планеты, её океанов, ветров, рек. Когда всё вокруг живое, речь может идти о возможной смерти, о перерождении, но не о конце света. Ведь это не слепая, безликая ситуация, а форма общения, взаимодействия миров. Конец света возможен в изначально мёртвом, безумном мире собранным из какой-то неживой природы, лишённой сознания, будто созданной кем-то в безумии и забытой без пригляда. Такой мир начинает походить бестолково работающие часы на ржавой неживой бомбе. В таком мире действительно нет ни диалога с другими сознаниями, ни смысла этого бытия вообще. Всё — случайность, фатум, дурной анекдот.
Но если человек сохраняет другую точку отсчёта, если помнит, что всё вокруг — живое, что всё — игра сознания в удивительном многообразии форм жизни, то тогда открыто ему многое. Причины наводнения и мороза, засухи и землетрясения, ведь просто вступив в общение с нужными формами сознания — духами стихий, земель, рек человек находит своё место, не исключительное, но соразмерное своей благой судьбе.
Порой человек может договориться с этими силами, порой — принудить их к повиновению, порой — отступить перед их мощью. Результат таких взаимодействий понимается как действие судьбы — силы, которая даётся чистым и ведающим и которой лишены невежественные. Доля и Недоля предопределяют бытие человека в зависимости от того, как живёт он сам, к какому роду принадлежит, что делал в прошлых воплощениях, а главное — тем, куда направлены его устремления в данный момент.
Мы там, где наше внимание, где наши желания, на чём сконцентрированы наши помыслы, там и будет будущее наше. Ведь живой мир неизбежно откликнется, подобное начнёт притягиваться к подобному и человек попадёт в те миры, в те планы бытия, которые наиболее точно соответствуют его сознанию.
Такой ход размышлений приводит нас к тому, что сама идея конца света — довольно невежественное переложение утраченного знания о ритмах жизни живой планеты. Для того, чтобы такая концепция устоялась в сознании людей, потребовались тысячи лет становления мифа о людях-тварях, не имеющих родства с Отцом небесным, а лишь договор с неким Демиургом об условиях проживания в чуждом мире. Этот договор, по сути, регламентировал право потребления этого мира.
"И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле” (Быт.1:28)
На сегодня эта идеология обладания и владычествования приводит к тотальному разграблению мира, к его уничтожению, к надругательству над стихиями, и, собственно, к самой идее скорого конца света. Что не удивительно, ведь тут просто скоро станет совсем невозможно жить.
Таким образом, Откровение Иоанна Богослова о неминуемой расправе над человечеством — вполне понятное прозрение для существ тварных, не рождённых богами.
Как только человеческая цивилизация провозгласила торжество идей потребления в мире с новой остротой запахло идеей Конца Света. Это не удивительно, поскольку более массовой манипуляции смыслами бытия, человеческая история, кажется, до этого не знала.
Речь, конечно, идёт, прежде всего, о цивилизации белой расы, поскольку остальные оказались поражёнными этой заразой уже через механизмы взаимодействия с белыми. И, конечно, может показаться, что эта болезнь общества развилась именно в двадцатом веке, взялась будто бы ниоткуда, накрыла всех потоком новых идей, но если вдуматься, то случилось это гораздо раньше, когда была начались процессы разложения архаического общества, ценности которого даже не стремились вырваться за границы действительно необходимого для проживания здесь.
Идея конца света абсурдна для человека, который помнит о том, что он сам — никто иной, как сгусток света, сумма световых плотностей, сложная гармония энергетических центров, световых каналов, которые и образуют ту временную иллюзию, которую мы привычно считаем своей физической оболочкой.
Человек, как и весь проявленный мир — игра этих самых световых скоплений, дрожание вечной живой праны — всё это доступно для обычного человека в качестве ведания — личного опыта — часто достаточно просто успокоится, расфокусировать взгляд, устремить его куда-то в глубь синего спокойного неба. И вы наверняка увидите непрерывную игру этих энергийных световых потоков, вечное движение, постоянное изменение всего и вся. Потом можно будет медленно перевести взор на предметы вокруг и после некоторых попыток можно будет увидеть, что весь мир будто дрожит, пульсирует световыми импульсами... И лишь чьё-то внимание, великий разум поддерживает ту иллюзию, которую мы обычно воспринимаем как физический план бытия.
Для чего нужен этот простой, но личный опыт изменения восприятия? Быть может, для того, чтобы убедиться в том, что вопрос о каких-либо событиях на физическом плане, пусть даже речь идёт о катастрофах планетарного масштаба чрезвычайно мало значим для тех существ света , которыми являются люди. Ведь самое «страшное», что может случится со всеми нами — смерть физического носителя. Но это событие — смерть — не может быть принципиальным для человека, который знает, что он умирал и воплощался огромное число раз. Иначе говоря, факт смерти, не может быть ни инструментом наказания людей, ни их освобождением или, как ещё говорят — спасением.
Если всё было так просто!
Если бы человек мог освободиться от иллюзий просто умерев, мир давно бы опустел. Только наивные и невежественные люди могут думать, что самоубийство может быть каким-то выходом. На самом же деле, после выхода из тела, человек автоматически не становится просветлённым. Это важно понимать, когда мы говорим об этом в контексте эсхатологических рассуждений — ведь, как нет в смерти человеческой ничего просветляющего, так этого нет и в гипотетической смерти всего человечества.
Идея страшной грядущей катастрофы, а тем более — ожидание от этого события какого-то качественного изменения всего человечества — в той же степени наивно и невежественно, как размышления о суициде 15-тилетнего подростка, страдающего от прыщей и проснувшихся желаний.
Полагать, что Боги мыслят так же, как подросток и потому уготовили нам всем сюрприз 2012 года — очень наивно. Простое уничтожение физических носителей без изменения качества сознания не даст никакого результата: перепуганные души просто рвануться в новые воплощения на землях, что освободились от цунами, снегов и прочих климатических катаклизмов. Ну и что, что будут уничтожены их города, их Макдональдсы, их джакузи, их дома терпимости, их продажные политические структуры — что толку от уничтожения всей этой пены, если в новые воплощения снова попадут души с той же тяжёлой кармой общества потребления, в которой они жили в прошлой жизни?
Известно, к примеру, множество медицинских случаев, когда на месте только что вырезанной злокачественной опухоли, буквально за несколько недель после операции удаления, вырастала точно такая же новая опухоль. Понятно, что такое воссоздание случается именно потому, что не изменилась карма — сознание человека прежнее, а потому и болезнь очень быстро возвращается. Такие ошибки врачевания понятны, когда они совершаются в рамках материалистической медицинской школы… Но человек, хоть сколько-нибудь замечающий все те безумные, тяжёлые и вязкие желания, прекрасно осознаёт бестолковость таких концов света.
| «И если выбить двери плечом |
А если и возможно какое-то изменение сознания людей с помощью глобальной катастрофы, если и может из подобных событий возрасти осознанность, то нам нужно понять, что этот вариант инициации, обретения нового качества возможен для относительно малого числа людей, для скромной части уже пробуждающихся, взрастивших в душе своей определённый запрос и потому способных обрести нужные ответы в возможных глобальных катастрофах.
Любая катастрофа, малый и глобальный конец света имеют одну и ту же природу — они создают, скажем, вибрационный фильтр в этом мире, такие врата, через которые могут пройти далеко не все люди. Это выжившие за счёт одной более развитой способности. И эта способность никак не связана ни с богатством, ни с разными талантами, скажем, тот факт, что человек пишет книжки или поёт в опере, никак не повышает его шансов на преодоление порога катастрофы. Люди выживают не за счёт тех или иных личностных качеств.
Нет никакой необходимости моделировать те требования, что возникают в такие моменты к человеку, гадать тут не нужно. Ведь мы знаем примеры, когда целые города изменяли характер своего бытия после пережитых малых апокалипсисов. Малых — в масштабах планеты, но глобальных внутри той или иной драмы.
Относительно недавний и, так или иначе — известный пример такого опыта — почти трёхлетняя блокада Ленинграда, время долгих аскез для жителей города. Конечно, это не сделало всех переживших это время просветлёнными и необусловленными существами. Люди остались людьми, но — с чем невозможно спорить — обрели совершенно иной взгляд, интонацию голоса и некоторую иномирность по сравнению с остальными людьми. Они были очень легко узнаваемы в бурлящей массе многонационального советского улья — в любой части огромной страны к ним было иное отношение, заметно более почтительное, аккуратное. Потому, что опыт самоограничения неизбежно порождает внутренний покой, силу и способность испытывать глубокое счастье. Эти люди излучали счастье гораздо чаще нас с вами. И дело тут не в пропаганде, дело в том, что другие люди при встрече с этими блокадниками не осознанно опознавали их как носителей какого-то мистического почти, сокровенного знания — знания о том, как это жить после конца света.
Вообще говоря, тут нет никакого секрета или особой тайны — выживали те, кто в меньшей степени шёл на поводу своих желаний, кто смог минимизировать как таковое понятие «моё». Наверняка многие сегодня ещё помнят тех блокадных бабушек, некоторых ещё можно даже и сегодня найти. Но это уже единицы, а когда-то их было много — людей, которым в голову не могло прийти желание «пожить для себя».
Вот, все эти сегодняшние якобы радости якобы развития, когда, скажем, пожилая пара вместо того, чтобы нянчить внуков летает в Египет поглазеть на пирамиды, вся эта бестолковщина навязанного потребления, неизбежно приводит к тому нарастающему страху того, что скоро всем за это добрые Боги настучат по голове. Потому, что чем больше человек потребляет, тем меньше у него возможностей испытывать счастье. Человек чувствует, что что-то не так, но что именно — он не осознаёт. Человек потребляет, не пробуждаясь ни на минуту. Ему плохо, а а вывод он делает прямо обратный: нужно что-то ещё особенное, экзотическое потребить и тогда уж точно счастье привалит. Так возникает разврат, наркотики, обжорство и прочие таблетки короткого счастья.
На этапе, когда люди проходили этапы развития внутри своих родовых структур, когда всё, включая перерождения человека, было регламентировано хоть и ветвящимся, но вполне предсказуемым проявлением на той или иной ветке родового древа, вопрос какой-то "прибавочной стоимости” вообще не возникал. Ведь всякое лишнее, вплоть до избыточного урожая не создавало ничего, кроме новых и никому не нужных проблем — скажем, строительства дополнительных амбаров, вспахивания новых полей — т.е. усилий не просто излишних, а откровенно вредных.
Человек, живший в единстве с природой, понимал, что набор излишков — признак безумия. Просто потому, что природа всегда даст ему столько, сколько нужно для его бытия, да и заберёт всё, включая физическое тело человека тоже тогда, когда придёт желаемый срок. И потому — главной задачей человека оказывалось соответствие нужной вибрации — глубина взаимодействия с природными явлениями была таковой, что не возникал и пресловутый вопрос о поиске богообщения — боги всегда были рядом, проявлялись во всём.
Широко известна история про то, как белые показывали индейцам библию. Те прикладывали книгу к уху, и вскоре с недоумением возвращали, сообщая, белым, что их бог ничего не говорит — книга молчала. Вопрос^ зачем нужен бог, который не общается с тобой, был естественен для человека архаичного времени, ведь вся его жизнь была выстроена как непрерывное богогобщение. Бог говорил с человеком всюду — абсолютной своей природой, с меняющимися сюжетами годового круга, с рождением соплеменников, с молодостью, юностью, зрелостью, старостью, умиранием, с созданием семей, с расставанием близких — буквально все события осмыслялись как символические процессы.
Это жизнь на всех планах бытия, в тонких мирах — предков, богов, демонов — не важно где именно — на верху или внизу, важно, что тут, на земле эти сюжеты отражаются и переплетаются в жизни людей.
Человеческий план бытия, срез реальности — далеко не вся вселенная, в сущности, мы видим малую часть диапазона бытия даже в нашем измерении. Мы только немного касаемся их, живущих рядом снежных людей, серых и синих маленьких человечков, эльфов, гномов , гигантов, коротышек — мы не встречаемся с ними, не пересекаемся с ними, но это вовсе не означает, что их нет.
Вот, скажем, у каждого из нас довольно мало шансов встретится на улице со Стивеном Сигалом или даже с господином Путиным. Для нас это — медийные фигуры, мифы, а их реальность почти приближается к реальности эльфов. Но про них мы думаем, что они есть, хотя нам очень трудно оказаться с ними в одной точке пространства. Возможно, что встретить гнома даже легче, чем Билла Гейтса…
То есть «видимый мир», «реальный мир» — это уж совсем махровая условность, грубая схема для спящих мозгов. Мир шире, мы не знаем и пятой его части, знакомы с малым числом его обитателей.
Почему для нас важна эта тема? Да потому, что, хоть мы и не видим большинство существ, мы всё же должны понимать, что этот мир и их тоже. И наши планы на двенадцатый год касаются и того невидимого большинства, о котором многие вообще не подозревают. И дело тут в том, что когда мы что-то сильно портим на нашей части планеты, когда, скажем, взрываем атомную бомбу, сливаем радиоактивную Фукусиму в океан — мы вообще-то портим жизнь не только себе.
Кто согласовывал ожидаемый апокалипсис с гномами и русалками?
Думать, что это шутка может только тот, кто не имеет необходимого мистического опыта соприсутствия с другими обитателями нашего общего мира. Весь наш мир (в том числе и наша планета) существует в гораздо более широком диапазоне, который мы просто не в состоянии воспринять. Мы не видим соседей, но это не значит, что рядом никто не живёт.
Да, на сегодня подавляющее число людей не имеет возможности чувственно воспринимать мир во всей его полноте. Но, быть может, стоит отнестись к тому, что оставили нам предки, не как к примитивным текстам — сказочкам для детишек? Быть может, нужно допустить, что перед нами не вымыслы безумных сказочников, а описания реального опыта взаимодействия с планами, где жили удивительные существа, где существуют иные страны, расы, где есть земли — огромные пространства для жизни без нашего прямого вмешательства.
Вот представьте, что ваши соседи по лестничной клетке решили поджечь дом. Весь дом. И при этом ваше мнение, т.е. мнение соседей, их не интересует. Они с вами не знакомы, а возможно, вообще сомневаются в вашем существовании. Но при этом до вас доносятся вести о том, что ваши соседи уже назначили и дату всеобщего пожара. Примерно так ведут себя люди по отношению к миру в котором живут, абсолютно не задумываясь о том, что кто-то живёт рядом с ними.
Да, конечно, люди замечают возрастающую активность аномальных, как им кажется, явлений: различных летающих тарелок, парящих пирамид, целую армию контактёров, ченеллингеров и прочие приметы бытия на границе диапазонов этой планеты. Б/p>
Дело не в том, что кто-то серьёзно беспокоится о нас, дело в том, что поведение человечества может повлиять и на соседей. Они скорее беспокоятся о себе, поскольку велика опасность, исходящая от нашей сегодняшней цивилизации.
В этом нашем размышлении на тему апокалипсиса мы лишь косвенно затрагиваем тему сложной космогонии нашей реальности, которая серьёзно различается по способу проявления форм.
Все предания прошлых эпох — лишь описывают ту человеческую реальность, в которой жил человек ещё недавнего прошлого. Так демон и человек могли жить рядом, по соседству, ходить друг к другу в гости, ссорится, торговать друг с другом, пока в силу эволюции человеческих рас, мы не оказались в относительно обособленном состоянии. Мир знает множество подтверждений такого положения вещей, от описания в древних ведических текстах, до феномена удивительной коллекции Вальдемара Джульсруда. Тысячи глиняных фигурок этого собрания ярко и с множеством удивительных деталей показывают реальность в которой люди и динозавры живут в одно время и на одной территории.
Вот, как описывают это собрание авторы ресурса альтернативной истории:
...При этом удивляет необыкновенная реалистичность исполнения. Все фигурки выполнены очень тщательно: прорисованы даже складки шкуры динозавров. Как будто их лепили с натуры. При этом некоторые из них, например, тираннозавр, игуанодон, брахиозавр хорошо известны современной науке. В коллекции были также фигурки и других реликтовых животных, вымерших 10-12 тысяч лет назад: саблезубый тигр, древняя лошадь, были и неизвестные науке твари: всевозможные ползающее, летающие и бегающие монстры. И типы людей тоже были представлены самые разные. Вот, например, человек востока с тщательно завитой по древней моде бородкой. Наконец, есть ещё одна странность. Некоторые фигурки людей и животных имеют 6 пальцев. И это явно не ошибка художника. Но как можно объяснить в этой коллекции соседство человека и динозавра?
Но можно не ходить столь далеко, мексиканские древности, безусловно, интересны и наглядны. Разве в нашем фольклоре мы не найдём рассказов и изображений, скажем, свадьбы лешего? Ведь это событие считалось чуть ли не рядовым в крестьянской среде менее, чем двести лет назад…
Люди потеряли возможность восприятия во многом, только в период стремительного роста городов и повсеместной электрификации бытия.
Дело в том, что сама природа электрической энергии , во-многом, чужда нашему плану воплощения. Это, скажем так, грубая энергия, значительно более плотная, чем человеческое поле. И потому, кстати, попытки лечить психику человека электрическим воздействием гораздо больше похожи на пытку, чем на оказание помощи. А сегодня весь наш мир находится под таким воздействием электрической энергии. В целом, это конечно, в значительной мере огрубляет человека, делая его почти не восприимчивым к более тонким энергиям его настоящей жизни.
Свежие комментарии