Год этот для Казани был весьма памятным: 3 - 4 сентября страшной силы пожар охватил Казань «на семь верст вокруг, и весь город, - как писали «Казанские известия», - был близок к совершенному разрушению».
Половина Ямской улицы выгорела дотла. Сгорела и холодная Троицкая церковь, а поскольку дом крестьянина Лешакова стоял около, то и от него остались лишь головешки да легкий дымок.
И порешил Степан Лешаков строиться наново. Деньжата у него водились (Степан Спиридонович промышлял кое-какой торговлишкой, и не безуспешно), кубышка с серебром, схороненная в погребе, осталась, слава Богу, цела, да и новый казанский губернатор его сиятельство статский советник граф Илья Андреевич Толстой принародно обещался помочь погорельцам материалами и деньгами, для чего объявил по губернии сбор пожертвований и первым отстегнул на сие богоугодное дело сотенную. «Отстроюсь до Покрова», - решил Степан Спиридонович...
И отстроился. Правда, до Покрова не успел, а вот до морозов уложился. Шустер был Лешаков, несмотря на большой рост и необъятную тучность. И в канун дня Введения во Храм Пресвятыя Богородицы, то есть ноября 20-го числа, объявил новоселье, отслужил молебен и решил устроить пирушку, пригласив на нее всю улицу.
- Как же без освящения-то? - волновались домашние. - Негоже, не освятив дома, гульбу затевать. Сие токмо нечистому на руку...
- Нишкни! - отмахивался от них как от назойливых мух Степан Спиридонович. - Завтра праздник, завтра и освятим.
- Да как же без этого? Дьявол - он ведь не дремлет.
- Авось не заметит, - усмехался Лешаков. - Да и церква близко, в окны видать.
Вина, пива и водки было выпито немерено. Гости разошлись далеко за полночь, и их провожал сам хозяин, после чего отправился спать. А наутро не вышел к завтраку, хотя обычно поднимался раньше всех.
- Чай, спит после вчерашней попойки, - решили домашние и позавтракали без него.
Однако хозяин не вышел и в полдень, и дочери решили заглянуть в его комнату, но, кроме смятой постели, ничего не нашли. Не пришел Лешаков и к обеду, чего никогда не случалось. Обеспокоенные данным фактом домашние переполошились и кинулись было искать, но никто и нигде его не видел. Уже ближе к вечеру кто-то заглянул в подпечье и увидел там Степана Спиридоновича, лежащего мертвым. Данное обстоятельство до того удивило дочерей и прислугу, что они какое-то время стояли, не веря своим глазам: Лешаков по росту и толщине никак не мог пролезть в такое малое отверстие. Вытащить его также не удалось, поэтому позвали дворника, и тот, только разломав подпечье, помог вытащить Лешакова.
Это весьма таинственное и необъяснимое событие скоро стало достоянием всей улицы. Кроме того, масла в огонь подливала вздутая как от удушения шея хозяина, на которой явственно проступали продолговатые черные полосы, похожие на следы пальцев.
- Не иначе черти задавили, - гудела вся Ямская улица. - Они же и в подпечье его затащили. В такую узкую отверстию токмо разве что дите малое пролезет, а тут - туша в девять пудов. Нет, не иначе - черти! А все от того, что преж освящения пирушку затеял, избу заместо Бога дьяволу посвятил...
Случай этот попал даже в городскую газету. И немудрено. Не кажинный день такие чудеса на Казани бывают.
Источник
Свежие комментарии