"Велесова книга"

О «Велесовой книге», казалось бы, писали неоднократно. Но что-то заставляет возвращаться к этой теме снова и снова...

Август 1919 года. В России полыхает пламя Гражданской войны. В 14 километрах от уездного городка Волчанска, что в Курской губернии, неизвестными разгромлено имение дворян Задонских - Великий Бурлук.

Хозяева имения зверски убиты. Вскоре после этого близ имения оказался отряд белогвардейцев, в составе которого находилась батарея морского офицера, а заодно и известного художника Теодора Артуровича (Али) Изенбека.

Теодор Артурович вошел в разгромленное здание. Не найдя никого в комнатах, он направился в библиотеку, где застал следы вандализма: все шкафы были опустошены, на полу валялись книги. Под ногами Изенбека что-то скрипнуло, и когда он нагнулся, то рассмотрел деревянные дощечки, исписанные какими-то неизвестными ему знаками. Так была найдена позже ставшая знаменитой «Велесова книга», которую многократно объявляли фальшивкой, что, однако, не убавляет интереса к ней общественности.

Али Изенбек, закончивший офицерский Морской корпус и Академию художеств, был вполне разумным человеком и сразу понял, что ему удалось обнаружить нечто весьма ценное. Он приказал сопровождавшему его солдату сложить дощечки в мешок и завязать его покрепче. А когда спустя три года, после долгих мытарств Изенбек оказался в Брюсселе, то судьба свела его с журналистом Юрием Петровичем Миролюбовым. Ему-то Теодор Артурович и поведал о странной
находке. Миролюбов, живо интересовавшийся славянской стариной, сразу осознал ее важность.

Все 43 дощечки имели приблизительно одинаковые размеры - 38 на 22 см, при толщине от 6 до 10 мм. Дощечки были сильно исцарапаны и испорчены. Лак или масло, покрывавшие их поверхность, осыпались. Часть дощечек была изъедена червями, сколота или затерта.

Соединялись они двумя шнурами, пропущенными через просверленные в них отверстия. При этом часть дощечек была скреплена как книга, а часть - как календарь. Письмена были выдавлены в древесине острым стилетом, во вдавленные места втерта краска, а поверху все покрыто каким-то лаком. Буквы были прижаты друг к другу без интервала, подчас без какого-либо обозначения начала и конца фраз и слов. Алфавит письма был совершенно особый, нигде более не встречающийся: примитивная кириллица с добавлением нескольких неизвестных букв - всего 25 букв и два дифтонга.

Исследования: то ли триллер, то ли детектив

Начиная с 1925 года, на протяжении долгих четырнадцати лет Юрий Петрович переписывал текст с дощечек либо в присутствии владельца, либо оставаясь в его мастерской запертым на ключ. Ему также было разрешено сделать несколько фотоснимков. Чтение текстов оказалось чрезвычайно затруднительным делом. Подчас Миролюбов был вынужден переписывать букву за буквой, слово за словом, совершенно не понимая их смысла. Однако постепенно он усваивал язык и алфавит «Велесовой книги».

 Работа спорилась, и к 1939 году были сняты копии со всех дощечек. Этим людям суждено было остаться практически единственными свидетелями некогда существовавших подлинников «Велесовой книги». В начале Второй мировой войны Теодор Артурович тяжело заболел и умер у себя дома 13 августа 1941 года. Когда Миролюбов получил наследство, завещанное ему Изенбе-ком, дощечек уже и в помине не было. Возможно, они были похищены секретными службами СС и уничтожены как свидетельство древности славянской культуры. Высказывалась версия, что за похищением стоял секретный отдел «Ане-нэрбе». А известный писатель А.И. Асов (Бус Кресень) считает, что книгу выкрал с целью изучения сотрудник Брюссельского университета М. Шефтель, тоже, кстати, работавший на «Аненэрбе». Особо не преуспев, он якобы после войны продал их мормонам.

В 1953 году один маленький журнал писал, что из Бельгии им были получены фотоснимки некоторых дощечек. Получается, что часть их судьба все-таки сохранила от гибели, но история эта продолжения, увы, не получила. Вместе с тем, к тому времени слухи о существовании «Велесовой книги» дошли до секретаря Музея русского искусства в Сан-Франциско А.А. Куренкова, известного активиста различных антикоммунистических и монархических организаций, издателя и редактора газеты «Вестник правды».

Благодаря его усилиям появились первые журнальные публикации о дощечках Изенбека и их фрагментарные переводы. В середине пятидесятых годов вступил в переписку с Миролюбовым и живший в Австралии ученый-этимолог С.Я. Парамонов, который, получив от него копии дощечек, исследовал и частично издал их в своих книгах, опубликованных в Париже, Мюнхене и Виннипеге под псевдонимом С. Лесной. Именно Парамонов назвал дотоле безымянные дощечки «Велесовой книгой», а алфавит, которым она была написана - «влесовицей». С течением времени переводом и исследованиями «Велесовой книги» занимался еще целый ряд ученых: Скрыпник, Ребиндер, Лазаревич, Качур, Соколов, Кирпич, Творогов и другие.

Выводы ученых разнятся

Олег Викторович Творогов, доктор филологических наук и автор одного из переводов «Слова о полку Игореве», благодаря которому в 1990 году впервые в СССР «книга» была издана в полном виде, в конечном итоге пришел к выводу, что имеет дело с ловко состряпанной фальшивкой. Еще раньше к тому же выводу пришел один из грандов советской исторической науки академик Б.А. Рыбаков и целый ряд отечественных филологов. Впрочем, доктор филологических
наук Ю.К. Бегунов, напротив, счел древний текст подлинным. К тому же выводу пришел и известный профессор Миланского и Белградского университетов, сотрудник Института раннеславянских исследований в Лондоне югослав Радивое Пешич, а также его соотечественник доктор филологических наук Радомил Мироевич.

Что же представляет собой эта «книга»? По жанру она близка к исторической хронике или летописи, но не является таковой вполне. Нет в ней и четкой хронологической последовательности. «Велесова книга» включает в себя хвалебную песнь богам, рассуждения о необходимости единения славян. Сколь ни покажется странным, но этот памятник древней литературы более всего похож на страстное, патетическое эссе на историческую тему, написанное русским интеллектуалом далекой, еще языческой эпохи, хорошо знавшим историю и религию родной страны, патриотом и панславистом, сторонником единения славянских племен.

«Велесова книга» должна была стать и в какой-то мере стала сенсацией, но только не бурной, взрывной, разом завладевшей умами миллионов людей, а тихой, можно сказать, вялотекущей сенсацией для узкого круга специалистов. Книге как-то не повезло, ведь настоящие сенсации случаются, когда в них кто-то заинтересован.