Тарелки над Атлантидой. Моменты истории "альтернативной науки"

Если не заходить в глубь тысячелетий, то первым из классиков «фантастической науки» нужно признать самого Чарльза Форта. Описанный Фортом мир праисторических высоких технологий оказался для многих весьма притягательным. По крайней мере эта гипотеза позволяла объяснить многие факты музейных запасников, на которые официальная наука предпочитала просто закрывать глаза.

Но если эти технологии действительно были, то где искать их источник?Прислушиваясь к разговорам о современной «альтернативной науке», мы различаем в них две доминирующие интонации. Одна – взвинченно эмоциональная, подчас крикливая и ругательная – объясняет, что никакой «альтернативной науки» не существует, что наука – едина и нерушима, как гранитное изваяние, тогда как попытки ее пересматривать одинаково ненаучны и неуместны, какими бы соображениями они ни обосновывались. Здесь учреждают «Комиссии по борьбе…», пишут долговязые петиции, рассуждают на кухнях за чаем и коньячком, а потом время от времени балуют себя вылазками на очень научные заседания, ищущие лженауку там, где только можно ее найти.

Другая мелодия звучит много тише. Это не крик и не брань, это только попытка иначе взглянуть, попробовать, пересмотреть. В общем, дистанцироваться от суррогата, который давали в советских либо же западных идеологических столовых, заправляя лозунгами эгалитаризма, свободы и неминуемого прогресса. Но, мы это хорошо знаем, дистанцироваться от одного – значит опереться на что-то другое.

Но что это – «что-то другое»? Таким «архимедовым рычагом» стали в альтернативной науке идеи Томаса Куна и Пола Фейерабенда.

При этом одно из сообществ может предельно не любить другое, отвергая его в самых последних его основаниях, – суть дела от этого не меняется. Каждое из сообществ движется в своем направлении, и ошибкой здесь будет лишь измена тем правилам игры, которые задаются внутри самого сообщества. Исходя из такого, куновского, «парадигмального» понимания науки никакой «паранауки» вообще не существует, это лишь миф, придуманный одним из сообществ, хитрый диффамационный фортель, работающий лишь для тех, кто не вник в идею парадигм по-настоящему. Для тех же, кто Куна усвоил и понял, становится ясным, что понятия вроде «спекулятивная литература» или «паранаука» оскверняют лишь то сообщество, которое позволяет себе их употребление. Это не более чем расписка в собственной слабости, в параноидно-монологичной неспособности слышать другого, признавать красоту игры – пусть даже игры своего временного противника.

В течение долгих столетий наука воспитывала в себе строгость. Считалось, что апелляции к данным воображения – присутствующие на самом деле в основе любого научного открытия – суть источник ухода от науки в сферу «научной фантастики». Но это – лишь один жанр.

Другим жанром, судить который принято ныне куда как более строго, явилась «фантастическая наука» – модное нынче бранное слово, применяемое без разбора как к наукам оккультным (атлантология, графология, лабиринтология и т.д.), так и к наукам «ревизионистским», то есть намеренным пересматривать достижения обычных наук, не сильно сбиваясь при этом с их же собственных предметных оснований.

Фантастическая наука

Количество предметов, интересующих науку, ограничено лишь ее парадигмой. Это примерно как в любой уважающей себя музейной коллекции, где всегда имеется запасник, превышающий основной, то есть экспонируемый публике, фонд как минимум в несколько раз. Этот запасник содержит, как правило, именно те экспонаты, доставать которые на всеобщее обозрение считается «нехорошо»: если вытащить их все и сразу, то «посыпятся» основания тех наук, ради формального подтверждения которых эти музеи и существуют. Но когда ученые-ревизионисты вроде Эриха фон Дэникена, Кена Уилбера, Владимира Шемшука, Эрнста Бэты или Йоханнеса фон Баттлера к этим данным запасников обращаются, их неминуемо обвиняют в «измене нормам научной рациональности», «ложных паранаучных измышлениях» и прочих грехах перед господствующим ныне научным сообществом.

В совокупности эти обвинения резюмируются тезисом книги Маркуса Песселя «Фантастическая наука», крайне обеспокоенного провалом науки ортодоксальной и успехом науки «еретической»: еретики, лишенные всяких внушительных научных степеней, завоевывают популярность, их книги стремительно распродаются, и потому против них следует воевать, устраивая «вселенские соборы научной рациональности».

Сама идея «фантастической науки» отнюдь не нова: это понятие было сформулировано еще Стефаном Уильямсом, занимавшимся такой же «охотой на ведьм», но только в отдельно взятой сфере археологии. Что же касается самих «ведьм», то моментом их зарождения Пессель считает конец 1910-х годов, когда вышла знаменитая книга американца Чарльза Форта, собравшего множество научно необъяснимых фактов (своего рода «научный запасник» – в нашей терминологии), под одной обложкой Book of the Damned (1919). Книга была поворотная, от нее разошлись «еретические лучи» сразу в разные стороны: выхваченные цепким прожектором Форта неуместные факты стали раскачивать лодку официальной науки, угрожая опрокинуть ее вверх тормашками. Защитные маски астронавтов, сделанные из железа и серебра, доисторические медные рудники, астрономические объекты, которые вполне бы могли оказаться космическими кораблями неких инопланетных пришельцев, посетивших нашу планету несколько тысячелетий назад, и т.д. – все эти образы слишком хорошо узнаваемы, все они оживились после выхода книги Форта, и потому он предстает чуть ли не «скверной всех скверн», если, конечно, поверить Песселю, Уильямсу и другим и в самом деле считать «фантастическую науку» чем-то нечистым и скверным.

В любом случае на сегодня это уже особый сложившийся жанр, со своими законами и методами, со своей нестандартной фактологией, с огромной библиотекой программных текстов, излюбленными авторитетами и как минимум столетней историей. Прежде чем перейти непосредственно к интересующему нас сюжету, изложим вкратце саму эту историю.

Теория палеоконтакта

Если не заходить в глубь тысячелетий, то первым из классиков «фантастической науки» нужно признать самого Чарльза Форта. Описанный Фортом мир праисторических высоких технологий оказался для многих весьма притягательным. По крайней мере эта гипотеза позволяла объяснить многие факты музейных запасников, на которые официальная наука предпочитала просто закрывать глаза. Но если эти технологии действительно были, то где искать их источник?

В ответе на этот вопрос Форт обращался к идее внеземных цивилизаций, вошедших многие тысячелетия назад в контакт с нашими предками и основавших на планете Земля своего рода колонию. Жившие тогда люди получили от космических пришельцев необычайно высокие технологии. Их поныне существующим памятником являются, к примеру, майяские календари, циклопические мегалиты и египетские пирамиды. Эта теория Чарльза Форта впоследствии получила название «теории палеоконтакта», или древнейшего взаимодействия между представителями земного и космического уровней. Первым из ярких ее сторонников стал литератор «черного жанра» Говард Филипс Лавкрафт, описавший мир дремлющего монстра Ктулху.

Именно Лавкрафт методично рассказывал в своих повестях «о грядущем царстве Властителей Древности, спустившихся со звезд, о верности их культу и об их умении навевать сны». И хотя в наше время эти «Иные Боги», как именует их Лавкрафт, властвуют только над миром сновидений, а в сырых позеленевших от водорослей подводных склепах полчища приближенных великого Ктулху все еще дремлют, наступит однажды момент, когда Ктулху проснется от своей вековечной дремоты, взгромоздится на каменный монолит, выйдет из Р’лайха и… Впрочем, никакой сотрудник музея в Гайд-парке, где наводил свои справки Говард Лавкрафт, об этом вам никогда не расскажет. В лучшем случае достанет из запасников маленькую статуэтку крылатого дракона с головой осьминога и прошепчет вполголоса: «Они спустились на землю со звезд и принесли с собою вот этих самых идолов».

Жемчужины Неба

После 1945 года в истории альтернативной науки происходит существенное изменение. К общему реестру используемых тем (палеоконтакт с внеземными цивилизациями, теория Атлантиды, мегалитов и т.д.) добавляется новый тематический блок, который отныне становится едва ли не знаком принадлежности к «альтернативе». Мы имеем в виду уфологию, то есть попытку осмыслить факт появления непознанных летательных аппаратов, относимый традиционно к первым послевоенным годам (1947 или 1948). Органично дополнив теорию палеоконтакта, эта теория стала предлагать разные варианты осмысления UFO, в скором времени сложившиеся в три основные гипотезы: летательные аппараты (в зависимости от количества скепсиса, уровня осознания и ряда других причин) признавались проявлением:

– трансцендентных, как правило, божественных или демонических, миров,

– расшатанного сознания наблюдателей, следствием банальных психических «сбоев»,

– либо же формой самообнаружения реально существующих внеземных цивилизаций, существовавших на протяжении тысячелетий в своего рода «параллельном измерении».